Анастасия Гавриловна Нильсен, в девичестве Данилова, более 20 лет живёт в Норвегии. Однако свой 70-летний юбилей она отметила в Мурманске, прилетев из Бергена. Именинница охотно согласилась пообщаться с «АиФ на Мурмане».
«Русский знал лишь дед» Ольга Кондрашкина, murmansk.aif ru:
— Анастасия Гавриловна, какие обстоятельства побудили вас встречать семидесятилетие в Мурманске?
Анастасия Нильсен: — Одним словом и не ответить. Надо начинать сначала… Родилась я в селе Ловозеро 70 лет тому назад. В нашей большой дружной семье все говорили только на саамском языке (диалект — кильдинский). Русский язык знал лишь дед Алексей Максимович Галкин. Он служил в Русской императорской армии, воевал, имел два царских креста. В советское время трудился в совхозе, заслужил трудовую медаль. Бабушка могла написать на русском языке только три слова: Ирина Игнатьевна Галкина. Было у них девять детей. Афанасия, одна из дочерей, — моя мама. Она вышла замуж за потомственного саама из рода Даниловых. Вы же понимаете, что когда я пошла в школу, на русском языке не говорила.
— Это тяготило вас?
— Были только русские школы, да и я понимала, что это правильно — учить русский. Ко мне относились с уважением, терпеливо, нас очень хорошо учили. После окончания школы меня пригласили работать в Ловозерский райком комсомола секретарём, обучили печатать на пишущей машинке.
— Говорят, что вы были активисткой, исполнительной и очень ответственной.
— Это у меня от родителей. Нас было пятеро детей, мы всегда точно знали, что можно делать, что нельзя, и с этим было очень строго. Училась я старательно, была грамотной, русский язык мне давался легко. Замуж вышла за русского мальчика Володю Хворостухина.
— Он знал, что вы нерусская?
— Конечно, знал. Насколько я понимаю, он влюбился и ему было без разницы, какой я национальности. По тем временам этот вопрос не обострялся. Мы поженились в 1979 году, я переехала в Мурманск, жили у его родителей. Когда я звонила своим в Ловозеро, мы, естественно, говорили на родном языке. Своей свекрови я поясняла: «Мама, вы не волнуйтесь, не думайте, что я сообщаю какие-то секреты, мне просто очень хочется говорить на саамском языке». «Это не упрёк молодым!»
— В Мурманске вы вдруг стали неутомимой общественницей. Это может позволить себе работающая замужняя женщина, хранительница семейного очага? В ту пору у вас уже родились очаровательные девочки-двойняшки.
— Нас, российских саамов, очень мало, пожилые носители саамского языка уходят из жизни. Саамская молодёжь уже другая, разговаривают в основном только на русском языке. Это не упрёк молодым, это их выбор. На мой взгляд, был естественный исторический момент. Мы жили в Советском Союзе, и все должны были владеть русским языком, это нормальное состояние. В то же время я как саами свой язык не забыла. Но не я одна с тревогой задавала вопрос: «Саамский язык исчезает?» Когда в конце 80-х годов Нина Елисеевна Афанасьева пригласила меня к участию в формировании саамского общественного движения, созданию письменности для саами, разве я могла не согласиться?
— Да, вспоминая о вас, Нина Елисеевна порой шутит: «Настя Хворостухина нам очень пригодилась, она одна из саамов умела печатать на машинке». Анастасия Гавриловна, это правда, что, когда создавался большой саамско-русский словарь, вы в короткие сроки напечатали 8 тыс. слов и 10 600 словосочетаний?
— Да, 566 страниц. Это была изнурительная работа, но её надо было сделать. Главное, что в ассоциации сумели организовать пишущую машинку с саамским алфавитом. Словарь был издан в Москве в 1985 году тиражом 1 720 экземпляров. Опубликованный словарь стал редкостью.
— После этого вас пригласили на работу в кабинет национальных школ Мурманского института повышения квалификации учителей?
— В те годы кабинетом заведовала Нина Елисеевна, она знала, что я получила филологическое образование, заочно окончила Мурманский педагогический институт. Оставив работу делопроизводителя, я приняла её приглашение работать в кабинете национальных школ. Когда была создана областная авторская группа по воссозданию саамской письменности, меня пригласили войти в её состав. Работы было много, но я справлялась ради сохранения моего родного языка. Когда открылись границы
— Вы соавтор так называемого маленького саамского словаря. Это что за история?
— С началом перестройки в нашей стране, когда открылись границы, скандинавские и кольские саамы стали искать контакты для общения. Саамы Скандинавии говорят на северносаамском языке, которого не понимаем мы. А они не знакомы с языком российских саамов. Однако учёный из Рованиеми Лейфом Рантала владел русским языком, изучал кильдинский диалект российских саамов, их культуру. Он преподавал северносаамский язык в финском саамском институте. Ему принадлежала идея создать словарь на двух языках. Он искал грамотного человека, носителя кильдинского саамского языка. Выбрал меня. Я поехала в Финляндию, где мы создали кильдинский саамский – северносаамский и северносаамский – кильдинский саамский словарь. Издан он был в 1991 году и не раз выручал, в частности меня, при общении со скандинавами. Впоследствии за этот труд мне вручили международную премию «Молодой исследователь саамского языка». Затем последовали новые проекты сотрудничества саамского сообщества на Севере Европы. Норвежский саамский театр «Бивваш» (базируется в Каутокейно – центре саамской культуры) планировал показать свои спектакли на саамском языке в Мурманске. Для обсуждения идеи, организации совместной работы они пригласили представителей Ассоциации кольских саамов в Норвегию. Как-то вечером во время нашего визита Нина Елисеевна позвала нас в бар на ужин. Я надела свой национальный костюм, стала вспоминать слова на северносаамском языке. Вдруг одна женщина говорит мне: «Сейчас придёт мужчина-саами, который понимает кильдинский диалект и хочет поговорить». Любовь без политики
— Личные контакты уже не были запрещены?
— Вы же помните, перестройка принесла перемены в этих вопросах. Он вошёл. Бездонные голубые глаза, спокойное, добрее доброго лицо мужчины саами. Моё сердце было разбито! Теперь я верю в любовь с первого взгляда. Мы познакомились, он осветитель в саамском театре, на восемь лет старше меня. «Вальтер Магнус Нильсен», — представился он. Гораздо позднее он признается, что влюбился в меня с первого взгляда. Отец Вальтера — венгр, а по материнской линии у него глубокие саамские корни. В России я ещё считалась замужней, хотя мой супруг нашёл другую женщину с двумя детьми. Я тянула с разводом. Однако Вальтер тронул моё сердце, и я решительно согласилась на развод с Хворостухиным. Мне говорили, мол, а вдруг это опасно, страна НАТО, всё не как у нас… Ну причём здесь политика, границы, другие преграды, если это любовь! На мой взгляд, политика никогда не имела влияния на чувства, да и мы познакомились как нормальные люди. У нас с Вальтером было естественное осознание того, что мы созданы друг для друга. А 6 января 1995 года мы с ним надели национальные наряды и поехали на регистрацию брака. Нас расписали, я осталась с ним в Норвегии безо всяких сомнений, без страха, потому что со мной рядом был любящий мужчина, моё счастье, моя опора в жизни. Ни разу я не пожалела, что в 42 года круто изменила свою жизнь. Мои девочки ещё два года жили в Ловозере у бабушки: надо было закончить школу. Вальтер принял их, дорожил ими, оберегал. Они быстренько выучили норвежский и английский языки, так как в ловозерской школе изучали немецкий. Кстати, я без труда выучила норвежский и северносаамский языки. У нас у всех двойное гражданство: российское и норвежское. Дочь Ольга не доучилась на стоматолога, вышла замуж, у них двое сыновей, живут недалеко от Киркенеса. Ирина окончила экономический институт, работает в компании, связанной с мореходством. Замужем, у них дочь Ева и сын Лео, мы живём в Бергене.
— В это грозное время как в Норвегии относятся к вам как к россиянам?
— Я часто спрашиваю об этом внуков. Они спокойно учатся, и никаких домогательств, насилия по отношению к ним не наблюдается.
— А чья была идея ваш юбилей отметить в Мурманске?
— Мой любимый Вальтер ушёл из жизни в 70 лет, я вдова с 2015 года. Нина Афанасьева позвала меня встретить мои 70 лет в Мурманске. Я приняла приглашение и прилетела в родные края. Мне вручили благодарность от Ассоциации кольских саамов за участие в значимых саамских проектах. Нина Елисеевна подарила роскошную книгу-альбом «Саамские узоры» Насти Мозалевской, её сестры. У саамской поэтессы Кати Коркиной вышла книга «Вот как вырасту большим». Мне её преподнесли в дар, книга прекрасно издана, я порадовалась за автора. Моим землякам огромное спасибо за внимание! Мне было комфортно, радостно оттого, что ценят мой вклад в решение проблем кольских саамов. В Норвегии я никогда не отказываюсь, если меня приглашают выступить в детском саду. Рассказываю о кольских саамах, показываю фотографии, рисунки, книги. Говорю о том, что люблю свою Родину, свою великую Россию. Дети мне верят.
/ Текст: Аиф-Мурманск /
Kola Sápmi 