Саами умеют говорить без слов. Не потому что молчаливые, а потому что язык иной – узорчатый, геометрический, вплетённый в повседневность. Ромб на поясе может рассказать о солнце, треугольники по краю о горах, которых хватит на три жизни. Вот и вышивалось веками – не столько для красоты, а потому что по-другому нельзя. Узоры здесь не просто украшения: это фамильные архивы, обереги, ритуалы. Особенно это видно у тех, кто точно знал, что делает, у женщин. Именно их руки передавали смысл дальше: из поколения в поколение, от варежки к варежке, от сумки к сумке. Да, сегодня мы начнём с неё. С сумочки. С кисы, если точнее. И если вы подумали не о том – тем интереснее.

Киса

Слово короткое, звучное, и да, вызывает у неподготовленного читателя не те ассоциации. На самом деле киса – это женская сумочка. Носили её у пояса, шили из мягкой кожи или меха, затягивали шнурком. Казалось бы, просто утилитарная вещь: иголки сложить, нитки, какие-нибудь мелочи. Но у саами нет просто вещей. У каждой кисы был характер, как и у её хозяйки. Иногда строгий, с чётким узором из треугольников и полос, иногда щедрый на бахрому и бисер почти как приглашение к разговору.

Узор на кисе – это не декор, а способ заявить о себе. Не словами, а геометрией. Кто ты, откуда, умеешь ли шить, уважаешь ли традиции, сколько в тебе упрямства и сколько ума, всё это можно было считать с одного взгляда. Даже без бубна.

Сами кисы шились вручную. Аппликации из цветного сукна, аккуратная бахрома, вышивка бисером – не для моды, а потому что по-другому было нельзя. Женщина не просто носила кису, она показывала, что у неё всё на месте: и рука, и память, и связь с теми, кто был до неё.

Даже игольницы не оставались без внимания. На фото ниже как раз такой случай: справа – сумочка для напёрстка, слева – игольница. Обе украшены орнаментом, который заслуживает отдельного разговора – восьмиконечной звездой, выложенной бисером.

Этот символ встречается не только в рукоделии, но и в сакральных предметах, включая бубны. У звезды восемь лучей – по числу сторон света и времен года, по числу точек, откуда может прийти свет. Это не просто снежинка или декоративный элемент: восьмиконечная звезда у саами символизирует солнце, защиту и возрождение. Такое «светило», вышитое на сумке или игольнице, оберегало не хуже амулета. Оно могло напоминать, куда двигаться, даже когда за окном темнота и ветер.

Геометрия на голове: женская одежда как визитная карточка

У саами можно было ничего не спрашивать. Достаточно было посмотреть на голову. В буквальном смысле. Головной убор женщины – это как открытый профиль: возраст, статус, семейное положение и уровень доверия к бисеру – всё было на виду. И если ты не считывал это с первого взгляда, то, скорее всего, ты чужой.

Девушки носили перевязки (саами – перьвесськ). Не ленточки и не повязки, а конструкцию. Высокий цилиндр на берестяной основе, обтянутый красным сукном, весь расшитый бисером, пуговицами, узорами. Волосы при этом не прятались: одна коса красиво выходила через петлю сзади и всё честно, всё видно. До свадьбы без перьвесськ – как без паспорта. Свадьба наступила – перьвесськ снимают, косу расплетают, две заплетают, и на голову надевают шамшуру. Всё строго.

Шамшура – головной убор замужней женщины. Высокий передний гребень, мягкая задняя часть, яркое сукно, а главное – бисер. Чем серьёзнее хозяйка, тем сложнее узор. Передняя часть как витрина: горизонтальный бордюр из фигур, центр – крупная «заставка» вроде восьмиконечной звезды, по бокам ещё два оберега, всё сияет и ничего не дублируется. Поверх шамшуры шёл платок. Без платка на людях – ни-ни. Всё это выглядело и внушительно, и весомо. Как женщина, которая умеет командовать домом, оленями и мужем – в любой последовательности.

Вдовы надевали повойник (саами – повьнэххькь). Никаких гребней, никакой восьмиконечной роскоши. Мягкая шапочка с тканевым верхом, аккуратный бисерный узор, обязательно платок. Цвета – потише, форма – скромнее, но при этом всё так же ясно. Перед тобой не просто женщина, а женщина с историей. Без слов, но с вышивкой.

А зимой всё это великолепие превращалось в меховые шапки. Но не думайте, что с приходом холода мода уступала место практичности. Шапки грели, да, но и говорили. Женские – с круглыми верхушками, красными кружками и желтыми треугольниками, как северное солнце на макушке. Украшаются меховой опушкой, суконными полосами, бисером и подвесками.

Узоры везде не случайные. Ромб – это солнце, треугольник – горы, зигзаг – вода или путь. Пять фигур на одной шапке и у тебя уже почти карта. Причём личная. В каждой семье узор был свой, передавался по женской линии и чуть видоизменялся – как подпись. Мастерицу можно было узнать по стежку. А ещё – по тому, сколько у неё терпения: выложить бисером гребень – занятие не для нетерпеливых.

Четыре угла на голове: мужская шапка

У женщин всё сложно: шамшура, перьвесськ, повьнэххькь, платок сверху, символика, переданная по женской линии. А у мужчин всё проще. На первый взгляд, но не спешите.

Мужской головной убор у саами тоже говорит – просто короче. Достаточно одного взгляда на его форму, и ты уже понимаешь, кто перед тобой. Потому что если у женщины шапка округлая – как луна, то у мужчины она с четырьмя углами – как олень. Зимняя шапка, она же латушка, у мужчин имела характерную квадратную верхушку и её видно издалека.

Латушка делается из сукна, обшивается мехом, чаще всего лисьим или оленьим и внутри, и по краям. Вариантов много: будничные – попроще, праздничные – с аппликациями, бисером, пуговицами и богатым орнаментом. Иногда так расшивали праздничные шапки, что даже женщинам становилось завидно. Но главное – форма, она делала мужчину узнаваемым и своим. С такой шапкой ты – саами. Без неё – непонятно кто.

Украшения были в мужском уборе, но не как у женщин. Всё по-мужски: геометрично, функционально, с намёком на силу. Зубцы, ромбы, зигзаги – как следы на снегу. Узоры нашивались на верх шапки, по околышу, иногда на ушах (в смысле наушниках). Могли добавить немного бисера, могли обойтись аппликацией. Цвета – красный, синий, жёлтый. Не ради моды, а чтобы не потеряться в метели. И чтобы духи знали: ты не просто замёрзший человек, а человек с историей.

Иногда присутствовала лента-завязка, аккуратная отделка по краю, контрастные цвета – это было. И если у женщины по шапке можно было определить семейное положение, то у мужчины скорее характер. Кто-то носил скромно и по делу, кто-то с размахом: чтобы весь праздник понимал, кто сегодня в центре.

Кстати, меховая шапка целиком, без сукна – это тоже был мужской вариант. Такая надевалась, когда надо было работать, ездить, быть на улице долго. Легче, теплее, без лишних деталей, но с сохранением уважения к форме. Главное, чтобы были уши, мех и надёжность. Символику в неё уже не шили, но всё равно – это была часть образа.

Мужские шапки не прятали под платком, как женские. Их носили открыто, они не делились на «для дома» и «для улицы», они были маркером: вот он, северный мужчина, сын тундры и любитель тёплой шапки.

В мире, где всё чаще надевают, чтобы забыть, саами надевают, чтобы помнить. Киса, перевязка, шамшура, латушка – всё это не просто вещи, а способ остаться собой. Даже если ветер сносит крышу. Даже если ночь длиннее недели. Узоры на головных уборах – это знаки, по которым узнают своих. И пока они живы, жива и та самая северная тишина, в которой каждый стежок как слово.

А дальше – больше. В следующей статье поговорим не просто о том, что носят, а зачем. О ритуальных символах, об узорах на бубнах и о том, как через них разговаривают с теми, кто выше ветра.

---

Источники: Анастасия Мозолевская, «Саамские узоры» (2011); Екатерина Мечкина, Анастасия Мозолевская, «Орнамент и украшения саами»; Материалы Российского этнографического музея; Культура.рф (раздел «Жизнь саамского народа»); Методический центр Мурманского обл. Дворца культуры (статья «Саамская традиционная вышивка бисером»)