Как писали ранее Конституционный Суд сегодня рассматривает дело:
ПРАВО НА ОХОТУ, НА МЯСО И НА ПРОДАЖУ

Дело, рассматриваемое сегодня Конституционным Судом, формально касается только ст. 19 Федерального закона “Об охоте…”, то есть, о традиционной охоте коренных малочисленных народов (КМНС) и приравниваемых к ним лиц (статью привожу ниже), но на самом деле, при надлежаще глубоком рассмотрении, принятое по нему решение может затронуть всех российских охотников.
Суть дела в том, что президент таймырской ассоциации КМНС помог родовым общинам организовать добычу северных оленей и продажу мяса на выгодных для общин условиях. Это было признано судом соучастием в незаконной охоте (в виде подстрекательства), повлекшей крупный ущерб, совершённой группой лиц по предварительному сговору (ч. 4 ст. 33, ч. 2 ст. 258 УК РФ), на президента наложили штраф, но освободили от его уплаты в связи с амнистией. Приговор читайте здесь, стараясь воспринимать только факты: если обвинительный документ начинается с того, что привлекаемый к ответственности, ‘имея прямой умысел на совершение преступления, вступил в сговор’ – в 99 % случаев это всего лишь стимулятор вашей предвзятости. Основательные обвинения этим заканчиваются, а не начинаются.
Обстоятельный анализ таких ситуаций, включая рассматриваемую, смотрите в статье доктора юридических наук В.А.Кряжкова “Право коренных малочисленных народов на традиционное природопользование (на примере охоты)” [1]. Опубликовано и само заявление осуждённого, Г.К.Щукина, в Конституционный Суд [2].
Статья смешанного жанра, аналитически-конструктивная, и анализ сущего перемежается (иногда и смешивается) с описанием должного, и, вольно или невольно, создаётся впечатление недостаточности действующего законодательства для разрешения вопроса.
Она, как и заявление Г.К.Щукина, недостаточно, на мой взгляд, различает нормирование охоты и нормирование использования. В заявлении Г.К.Щукин, по-моему, просто описАлся, настаивая на том, что “каждый член общины имеет право добыть без каких-либо разрешений 8 особей дикого северного оленя” – не обязательно добыть (лично), а использовать, получить, именно в этом смысл позиции заявителя, совершенно правильной.
.
Законодательство по этой линии рассуждения, пунктирно, таково (прошу обращать внимание на слова ‘охота’, ‘изъятие’ и ‘использование’).
Закон об охоте закрепил право КМНС на свободно осуществляемую охоту “в объеме добычи охотничьих ресурсов, необходимом для удовлетворения личного потребления” (ч. 2 ст. 19). Налоговый кодекс РФ (см. п. 2 ст. 333.2), выводя из-под налогообложения объекты животного мира, пользование которыми осуществляется представителями КМНС для удовлетворения личных нужд, недостаточно ясно выразился, для чьих личных нужд – охотящихся представителей этих народов или их общностей, общин. Но, судя по тому, что Кодекс, придерживающийся терминологии Федерального закона “О животном мире” (он предусматривает установление “объемов (лимитов) изъятия”, абз. 3 ст. 6, или “нормативов изъятия”, ст. 17), в данном случае уполномочил региональные органы исполнительной власти на установление “лимитов использования”, есть основания полагать, что законодатель исходил из численности общностей, а не имеющихся в них охотников. Красноярское Правительство, полностью в русле этого толкования, утвердило лимиты использования для общностей, в расчёте на одного человека [3], без привязки к его охотничьему статусу (наличию охотбилета). К слову, и контроль над выполнением этого постановления краевое Правительство возложило не на “охотничье” министерство, а на министра экономики и регионального развития.
Не входя в детали, нужно всё-таки упомянуть корявую формулировку Федерального закона “Об охоте…” об использовании продукции традиционной охоты ‘для личного потребления или реализации’ (ч. 3 ст. 19). Она не согласуется ни с Налоговым кодексом (который говорит о “личных нуждах”, не различая пищевых и денежных), ни с действующим классификатором занятий [4], который определил, что охотники производящие продукцию для личного потребления, охотятся “для обеспечения пищей, жильем и денежным доходом себя и членов своей семьи, для продажи излишков продукции” (группировка 6310). То есть, личное потребление включает денежный доход от продажи, и не только продажи излишков.
.
Словом, конституционно значимым дефектом, помимо указанных В.А.Кряжковым и Г.К.Щукиным, является, на мой взгляд, неопределённость ст. 19 Федерального закона “Об охоте…” в регулировании целей традиционной охоты и допустимого оборота её продукции.
Докладчик по делу – судья В.Г.Ярославцев, известный нешаблонным мышлением. Будем надеяться, он всесторонне представит дело составу суда.
.

С.П.Матвейчук
Эта заметка ВКонтакте
Страница с материалами к делу Г.К.Щукина на Arctic Consult 

И с т о ч н и к и (к ВК-версии прилагаются):
..[1] Кряжков В.А. Право коренных малочисленных народов на традиционное природопользование (на примере охоты) // Государство и право. 2016. № 11. С. 32-42.
..[2] Щукин Г.К. Заявление в Конституционный Суд (ст. 19 Федерального закона об охоте). 02.10.2018.
..[3] Лимиты использования объектов животного мира для удовлетворения личных нужд представителями коренных малочисленных народов Севера и Сибири и лицами, не относящимися к коренным малочисленным народам, но постоянно проживающими в местах их традиционного проживания и традиционной хозяйственной деятельности, для которых охота и рыболовство являются основой существования, из расчета на 1 человека на 1 календарный год, утверждённые постановлением Правительства Красноярского края от 25.09.2008 № 103-п
..[4] Общероссийский классификатор занятий ОК 010-2014 (МСКЗ-08), принятый и введённый в действие приказом Росстандарта от 12.12.2014 № 2020-ст
.
============
ФЕДЕРАЛЬНЫЙ ЗАКОН “ОБ ОХОТЕ…”
.
Статья 19. Охота в целях обеспечения ведения традиционного образа жизни и осуществления традиционной хозяйственной деятельности
.
1. Охота в целях обеспечения ведения традиционного образа жизни и осуществления традиционной хозяйственной деятельности осуществляется лицами, относящимися к коренным малочисленным народам Севера, Сибири и Дальнего Востока Российской Федерации, и их общинами, а также лицами, которые не относятся к указанным народам, но постоянно проживают в местах их традиционного проживания и традиционной хозяйственной деятельности и для которых охота является основой существования.
2. Охота в целях обеспечения ведения традиционного образа жизни и осуществления традиционной хозяйственной деятельности осуществляется свободно (без каких-либо разрешений) в объеме добычи охотничьих ресурсов, необходимом для удовлетворения личного потребления.
3. Продукция охоты, полученная при осуществлении охоты в целях обеспечения ведения традиционного образа жизни и осуществления традиционной хозяйственной деятельности, используется для личного потребления или реализуется организациям, осуществляющим деятельность по закупке продукции охоты.

Источник